В 22 веке человечество колонизировало Марс и начало отправлять экспедиции к другим звездам. Но расширение нашей цивилизации шло медленно до открытия параллельного пространства — варпа — где можно путешествовать со сверхсветовыми скоростями. Однако это пространство таило в себе множество опасностей, поэтому кораблями управляли навигаторы — особые люди с псионическими способностями, которые могли чувствовать варп и его течения. Десять тысяч лет люди распространялись по космосу и встречались с другими расами. Тогда-то и начались первые войны — с эльдарами, с орками и между самими людьми. И все бы шло хорошо, если бы не старая уверенность в том, что человек — царь природы, и все в мире создано для его блага. Люди воспринимали варп как должное, и никто не предполагал, что у параллельной вселенной есть свои хозяева, которые зорко следят за людьми и только и ждут момента, чтобы нанести коварный удар.</p> Настал тот черный день, когда обитатели варпа — демоны Хаоса — вырвались из него сквозь тысячи прорех в мироздании. Лишенные материальных тел, демоны вселялись в разум человеческих псайкеров, нанося удар оттуда, откуда его ждали меньше всего. Ужасные варп-штормы прорвались в реальный мир, сделав межзвездные путешествия невозможными. Человеческая империя рассыпалась на мириады кусочков, каждый из которых должен был сам позаботиться о своей безопасности. Земля была отрезана от остального человечества. Так начался один из самых темных периодов человеческой истории.
Спустя пять тысячелетий появился тот, которому было суждено стать спасителем человечества — Император. Никто не знает его настоящего имени. Он быстро стал полноправным властителем Земли и начал готовить Великий Крестовый поход, чтобы возвратить под власть метрополии все человеческие колонии. Опорой императорских войск стали космические десантники — специально обученные и генетически усиленные воины, равных которым не знала история. Во главе десантников должны были стать двенадцать примархов — сверхлюдей. Но Хаос разбросал капсулы с еще не родившимися сверхлюдьми по галактике. Император собрал своих возлюбленных сыновей, но не смог излечить их от яда Хаоса. Тем не менее, они верно служили ему до конца победоносного похода. Вот уже десять тысячелетий Император правит человечеством, не покидая Золотого трона. Он телепатически диктует свою волю Верховным лордам Земли — Святой Терры — которым подчиняется громоздкая административная машина Империи. Но Святая Терра — не только политический центр Вселенной людей. Могущество Императора направляет свет звездного маяка Астрономикона, который позволяет путешествовать в варпе, не опасаясь ловушек Хаоса. Именно Астрономикон, на поддержание которого тратятся энергия и жизни тысяч псиоников, поддерживает единство громадной Империи, миллионов человеческих миров. Каждый год войны уносят жизни миллиардов, десятки планет выходят из-под власти Золотого трона — но это только капля в гигантском океане разлившегося человечества. Несмотря на то, что новости с окраин достигают Святой Терры за долгие месяцы, а армии зачастую перебрасывают в те регионы, где они уже не нужны, Империя людей остается самой крупной и могущественной цивилизацией во вселенной Warhammer 40,000. Безграничная, фанатичная, самоубийственная преданность Императору и вестникам его воли — вот что объединяет человечество в 41 тысячелетии. Империя в опасности, вещают проповедники, множество нечеловеческих рас угрожает ей, и единственная возможность для людей спастись — изничтожить их, слепо повинуясь Золотому трону. Зловещие инквизиторы странствуют по Империи, в корне изничтожая любые проявления ереси и неповиновения. Отряды космических десантников — Ультрамарины, Космические волки, Кровавые ангелы — проливают нечеловеческую кровь на границах цивилизации. Каждая планета обязана выставить на службу Императору гвардейскую армию. Смертельно раненые солдаты становятся водителями громадных боевых машин — дредноутов. Служение продолжается даже после смерти: черепа погибших используются в качестве форменных украшений имперских солдат и офицеров. В целом, 41 тысячелетие человечества сильно напоминает Средневековье — вплоть до того, что все названия здесь звучат по-латыни
